Глава VII. Сплошная коллективизация

[Евгений.К]

стического соревнования 1 апреля с.г. район должен
быть коллективизирован на 80, коллективизирован же
на 31 процент.

О "промышленности" района говорят такие данные.
Мельниц частных — 37, общественных — 27. Просооб-
дирок: частных — 3, общественных — 2, маслозаводов:
частных — 3, общественных — 2, нефтяных мельниц — 4,
всего предприятий — 78. Годовые задания: частных
— 30000, общественных — 42000, выполнено частными

— 6500, общественными — 1750, недовыполнено: част-
ными — 23500, общественными — 24500. Осуждено за
невыполнение: частных — 34, общественных — И. Всего
осуждено — 45. Задание обозначено в центнерах, а вы-
полнение — в пудах...1 Такова была "индустриальная мощь"
района и та оказалась разгромленной.
Судили тогда по поводу и без такового: "Работа нарсуда
во всех кампаниях прошла в следующем: сведения на
осужденных по хлебозаготовительной кампании за период
с 1 октября 1929 года по 21 апреля 1930 года разобрано
дел 117, число осужденных — 217. Сведения на
конфискованное имущество по суду в период хлебо-
заготовительной кампании с 1.10.29 г. по 20.04.30 г.:
домов с надворной постройкой — 47, лошадей
гулевых — 39, быков рабочих — 14, мелкого скота — 116,
коров дойных —111, овец и коз — 462, бричек — 28,
ходков — 22, лобогреек — 22, кизяку для топки — 28000 штук,
муки в пудах — 168, зерновых культур в пудах — 1716.2
Как говорится, комментарии излишни...

Ключевым звеном элементарного выживания (о боль-
шем тогда лишь мечтали) был хлеб. Но за все послерево-
люционные годы уровень довоенного 1914 года так и не
был достигнут. Все надежды возлагались на коллективи-
зацию: "Сплошная коллективизация округа должна
уменьшить зависимость сельского хозяйства от засухи и
увеличить товарную продукцию полеводства". К со-


1 ГАКО, Ф. 1. Оп. 1, Д.618. Л.106.
2 Там же. Д.51-а. Л.11-21.


129

[Евгений.К]

жалению, этот прогноз еще долго не оправдывался
(по существу до массового подъема целины). На наш
край, как и на республику и Союз, снова надвигался
голод.

Еще в начале июня 1929 года руководство округа пре-
бывало в приподнятом, эйфорическом настроении. Вот
строки из газеты "Степной крестьянин" (орган Кустанай-
ского окружкома ВКП(б), окрисполкома и окрпрофсове-
та) № 64 за 3 июня 1929 г.: ... "рост колхозов в нашем
округе идет непрерывно. Объясняется это главным обра-
зом тем, что крестьяне, следя за работой и жизнью окру-
жающих колхозов и артелей, видят, что в колхозе жить и
работать действительно лучше и прибыльнее"...

Но вскоре мажорные нотки исчезли, появилась тревога:
"Состояние видов на урожай в нашем округе резко
ухудшилось по сравнению с тем, что мы имели на 1-ое
июня. Последние 10 дней стоит сильная жара с
переменными жгучими ветрами. В результате суховейных
ветров травы на равнинах выгорели. Хлеба поднялись
в росте на 3-4 вершка, уже пожелтели и через полторы-
две недели выспеют. Это обстоятельство в свою очередь
отражается на настроении крестьянства, поступает масса
заявлений от крестьян с просьбой о создании комиссия
для обследования по¬севов на предмет установления
факта об их гибели". Уже в сентябре 1929 года бюро
окружкома установило "твердые" потребительские нормы,
допускавшие для размола на едока не свыше 10 пудов
на год и строго запретило помол зерна для прокорма
скота..."1 Что такое 10 пудов на "едока", крестьянин
знал — снова пришла беда. В последующем и такого
количества хлеба не было.

Разумеется, в первую очередь обратили внимание на
"происки классового врага", рекомендовав "достигнуть
полной расчистки самоликвидировавшихся кулаков и
баев, приняв все необходимые меры взыскания с них

1 ГАКО. Ф.54. Оп.1. Д.625. Л.66.

130

[Евгений.К]

всех обязательств государству. Решительно принуждая
все кулацкие хозяйства, в десятидневный срок сдать весь
хлеб по индивидуальному заданию, уплатить налоги
самообложения, страхплатежи и другие обязательства".
Окружному суду и прокуратуре предложили "дать на
места директивы судить со всей строгостью и закончить
разбор всех дел кулацких хозяйств по всему округу в
10-ти дневный срок"...1

Москва пыталась помочь кадрами селу, а заодно обес-
печить еще более прочный союз серпа и молота, моно-
литную "смычку" между городом и деревней. Для Кус-
танайского округа в Артемовском округе Донбасса ото-
брали сто человек.

Без проволочек каждый из новичков получил назна-
чение: "Прибывших рабочих в счет "25000" на работу
по линии колхоза определить в следующем порядке:
п. Архангельский — "Красная Заря" т. Золощук, п. Лива-
новский — "Интернационал" Травин, п. Кусакан — им.
Голощекина Белый, п. Карпыковский — "Красный Ок-
тябрь" — Гладкий, п. Гришинский — "Памяти Ленина"
— Еловенко. Сонникова назначить председателем кустов
колхозов".

Затея с "кустами" мыслилась как одна из мер по уси-
лению руководства колхозами. Райком постановил центры
кустов организовать в Коломенке и в Карпыковке. В
Коломенский куст в качестве председателя назначили Попова,
в Карпыковский, как уже отмечалось, Сонникова,
инструкторами в Коломенке — 'Роман, в Карпыковке — Ткаленко.
Руководителем конно-машинотрак-торной станции стал Соловьев.2

Судя по документам, некоторые посланцы Донбасса на
местах встретили, мягко говоря, недружелюбное от-
ношение. 27 октября 1931 года бюро райкома обсудило
вопрос об ответственности редактора газеты "Джегыга-
ринский рабочий" Долгунина за опубликование статьи

1 ГАКО. Ф.27. Оп.1. Д. 619. Л.87.
2 Там же. Д. 51а. Л.36.

131

[Евгений.К]

о двадцатипятитысячнике Никулине под названием "Бан-
дит с партбилетом", которая, по оценке бюро, компро-
метировала самую идею союза рабочих и крестьян.

На бюро вскрылись и другие факты "нетактичного
отношения" к пролетариям. Так по указанию председателя
райисполкома Балгужина из квартиры выбросили вещи
Гладкого. Милиционеры приходи и и к Никулину,
предлагая ему "немедленно освободить квартиру",
а директор совхоза № 84 Батуринец заявил ему: "ты по-
литическая проститутка, вот возьму палку и выгоню тебя
с территории совхоза".

Подавляющее число прибывших под разными пред-
логами добровольно и вынужденно уехали в свой родной
Донбасс...

Селянами руководили и командовали порой совершенно
некомпетентные и случайные люди. Об этом говорит и
докладная уполномоченного Федорова в ок-ружком, в
которой он писал: "некоторые уполномоченные не могут
справиться с теми задачами, которые на них возложены.
Это объясняется их неподготовленностью и неумением
подойти к крестьянским массам. Осипов 3 дня проболтался
в сельсовете и явился ни с чем в РИК. Кузнецова Мария
плакала еще при распределении, боясь, что ей не справиться
с предстоящей работой. Трофимов, слаб как работник.
Перепудов потерял авторитет среди крестьянских масс
и его пришлось отозвать. Роподев, перегибает, арестовал
8 человек..." По словам того же Федорова "во многих
колхозах обобществлен не только инвентарь, но и хлеб,
все отдано в колхоз. Настроение населения в неопределенном
состоянии, а кулаку невмоготу это терпеть, и наблюдается
его массовый уезд".1

В ход шли самые разные методы выкачивания зерна.
В областной газете "Степной крестьянин" в январе 1930
года в заметке за подписью НЕ. говорилось: "Крестьяне


1 ГАКО. Ф.27. Оп.1. Д. 51а. Л. 118.


132

[Евгений.К]

поселка Ждановского Денисовского района, заботясь о
быстрейшем выполнении хлебозаготовительного плана,
уже давно вступили в соревнование с крестьянами поселка
Антоновского. Ждановцы свой план выполнили полностью
и требуют (!) от антоновцев немедленного выполнения
обязательств по соревнованию".

В другой заметке этого же номера газеты сообщалось
следующее: "В поселке Гришинском Денисовского района
в большинстве живут бедняки и середняки. Гри-
шинцы индивидуальным соревнованием и методом
массовой самокритики свой хлебозаготовительный план
выполнили на 100 процентов".

В 1930 году на повестку дня был поставлен вопрос об
организации машино-тракгорных станций — МТС. Под-
талкивало к "машинизации" не только веление времени,
но и то обстоятельство, что к этому времени уже успели
во многом истребить "живое тягло" — волов и лошадей,
которые в большинстве случаев были съедены.

Значительную часть затрат по созданию МТС должно было
взять на себя крестьянство. Посколько техники еще в
достатке не было, искали промежуточные решения.
Бюро Денисовского РК ВКП(б) от 15.02.1930 года постановило:
"Образовать машино-тракгорную базу с массивом более 2-х
тысяч га. Считать резиденциями поселки: Антоновка,
Милославск, Досовск, Котюбек, Бессарабск с центром
в Досовке".1 Иными словами, эта база должна была обслу-
живать вышеназванные поселки.

Дела со "сплошной коллективизацией" обстояли худо и
власти все больше прибегали к драконовским мерам. Так
по колхозу поселка Леонидовский сделали такие выводы:
"считая колхоз по составу кулацким, срочно расследовать
вредительство и виновных отдать под суд".

С 1928 года в округе стали создаваться первые совхозы —
"Кустанайский" (образцово-показательный в Ка-
рабалыке), "Федоровский", "Сулукольский". В последу ю-


1 ГАКО. Ф.54. Оп.1. Д. 766. Л.23.


133

[Евгений.К]

щие годы количество совхозов резко возросло. Совхозы
были зернового и мясо-молочного направлений. Первые
создавались в северной, а вторые — в южной зоне области.

В Денисовском районе первыми были совхозы "Бис-
тюбинский", "Джетыгаринский", "Джаксы-Алакульский"
, которые входали поначалу в Актюбинский, а затем в
Кустанайский "Союзскотоводтрест". Первые совхозы были
гигантскими по территории.

В 1932 году по приказу директора "Союзскоюобъеди-
нения" эти еще хилые колоссы стали делить, разукрупнять.
Если раньше Актюбинский "Скотоводтрест" объединял
11 хозяйств, то теперь их стало 26, в т.ч. 17 вошли в
Кустанайский трест.

В 1930 году в результате почвенно-ботанического об-
следования Бестюбинскому совхозу отвели 365000 гектаров
земли. В 1932 году с 1 июня этот совхоз был разукрупнен
и на его землях создали совхозы Краснооктябрь-
ский № 492, имени Покровского № 494 и Тобольский.
Для разукрупнения была создана правительственная
комиссия, которая делила скот, земли, сельхозинвентарь.

Параллельно шла организация ферм. В частности, в
Покровском совхозе было создано 4 фермы и карантинный
участок, который фактически использовался как ферма.
В то время в хозяйстве было 7005 голов КРС.

Не хватало людей, которых набирали в соседних колхозах.
Строительство шло плохо из-за нехваток и прежде
всего леса, за которым отправляли целые караваны
(более ста) подвод в Аман-Карагай. С питанием было
тяжело: "хлеб просяной с примесью просянки, меню
одно и то же каждый день из-за чего большая текучесть
кадров". Как писал проверяющий Бакиров, "уходят с
работы даже премированные три раза. Несколько лучше
снабжаются ударники и специалисты".

Примерно такая же обстановка была и в других совхозах.
Приведем содержание подлинных документов,
определивших на многие годы судьбу старейших хозяйств


134

[Евгений.К]

района. 5 июня 1932 г. бюро РК рассмотрело вопрос:
"Сообщение контролера тов. Розова о решении обкома
по разукрупнению Бистюбинского совхоза на три
самостоятельных совхоза". Постановили:

1. Выделить из совхоза им. Покровского три фермы:
Глебовка, Чертыхбай (так в тексте) Жересткин,
создать совхоз с названием Тобольский с поголовьем
3000 голов. Четвертую ферму создать в Ждановке,
выделив скота из трех ферм.

2. Согласиться с предложением треста о выдвижении
директором Заруднего, замом по производственной
части Мелешкина.

3. Предполагаемые к передаче фермы совхозу
Красный Октябрь Куржумкона и Укан оставить полностью
за совхозом им. Покровского.

Совхозы "Покровский", "Тобольский", "Аршалинс-
кий" и "Аятский" все 1932 года "рождения". Они
появились в результате разукрупнения ранее возникших
совхозов "Бистюбинский" и "Джаксы-Алакольский".
Становление их было чрезвычайно трудным. В далекой,
тогда глухой стороне, в условиях безлюдья и бездорожья,
надо было строить жилье, скотобазы, плотины, мастерские,
колодцы и т.д. Планы устанавливались фантастические,
но под них ресурсы закладывались ограниченные. Скот
поставлялся из двух источников: конфискация у "баев,
кулаков и подкулачников", а также путем контрактации
у населения, которое к этому времени свое поголовье
из-за голода в основном пустило под нож.

Вот по этим причинам секретарь райкома Липкин и
председатель РИКа С. Исхаков констатировали, что "дело
с контрактами очень плохо, скот закупить не успели и его
в таком количестве не найдется, найти тягловую силу на
посевную площадь не представляется возможным".

Мешали делу не только нехватки и слабость кадров, но
и бесконечные пересмотры границ округа, районов,
хозяйств, селения, переселения и т.д.

Чего стоили, к примеру, кампании "оседания" и "ко-


135

[Евгений.К]

ренизации". Замысел был такой: "одной из основных
предпосылок социалистической реконструкции
сельского хозяйства округа является оседание
кочевого и полукочевого казахского населения.
Отсталое, некультурное кочевое хозяйство лишено
возможностей достаточно быстрого развития. Подъем
сельского хозяйства казахских районов и увеличение
его производительности возможны только на базе
оседания, построения крупного обобществленного
хозяйства, механизации и введения усовершенствования
культурных способов сельскохозяйственного производства".

Исхода из этого, президиум Окрисполкома постановил
приступить в 1930 году к проведению полного оседания
казахского населения. При этом оседание должно было
производиться на основе обобществлеяия имеющихся у
населения средств производства с образованием крупных
колхозов, включающих в качестве основного ядра
имеющиеся оседлые населенные пункты.1

Таким образом, предстояло круто изменить уклад всей
жизни тысяч и тысяч людей. Планы были масштабные и
благие как по "оседанию", так и по "коренизации ", но в
жизнь проводились они жестко и жестоко, что в условиях
тех лег привело к массовой гибели людей. Иногда руководство
словно бы просыпалось от кошмаров и принималось говорить
о "перегибах", отмечало наличие фактов директированной
коллективизации, сводившейся к погоне за процентами,
следствием чего в "колхозах имеют место массовые выходы
и даже распад отдельных колхо¬зов (Яковлевка, Петровка,
Ждановка)".

Однако тут же, испугавшись самих себя, отмечали
"повсеместное иждивенческое настроение (?) (требование
выдачи хлеба, устройства столовых)", а основной причиной
распада колхозов и прочих бедствий считали "отсутствие
достаточной массовой работы по борьбе с кулацким влиянием
и агитацией". В начале 1930 года в

1 ГАКО. Ф.54. Оп.1. Д. 773. ЛЗО.

136

[Евгений.К]

29 колхозах состояло 1613 хозяйств, после приема устань
с.х. артели на 1.04. осталось 1161 хозяйтсв. Выбыло
452 хозяйств, причем большинство это были бедняцко-
середняцкие семьи.

Почему же из артелей бежали все, в том числе бедняки?
А потому, что даже стратеги признавали "факты
безобразного мародерства со стороны отдельных
уполномоченных (обобществление жилых построек, огородов,
свиней, овец, домашней птицы) и прямое искривление
линии партии в Яковлевке, Досовке, Кусакане, Аиркуле,
Таврическом и Окраинском. Все эти факты в корне
противоречат политике партии и искривляют ее. На деле
это разжигало трения внутри колхозов, ослабляло и местами
срывало подготовку к севу и способствовало классовому
врагу — кулаку "...

Вновь все надежды связывали с уполномоченными и
агитаторами: "в целях немедленного закрепления с/х
артелей, форсированного темпа посевной и исправления
допущенных перегибов, разбить район на участки,
выделив ответственных подрайонных уполномоченных,
возложить на них всю ответственность за спешность
проведения посевной. План сева утвердить 31150 гектар.
Развернуть массовую работу с батрачеством и беднотой,
вышедшими из колхозов, о возвращении их в сельхозартели".
В окружком все чаще шли писвма, подобные этому:
"Тов. Дисконтов! Просим сообщить, в каком положении
находится вопрос насчет разрешения для нашего района
продовольственного хлеба. В некоторых сельсоветах
положение тяжелое. Есть случаи, когда рабочие совхозов
по 2-3 дня не получали хлеба. Снабжение учителей
проходит с большими перебоями. Кроме муки иногда
они ничего не получают, что создает нездоровые
настрония среди учительства. Райпо не подготовилось
надлежащим образом к делу снабжения на 30-31 год".1

В другом документе читаем: "Нужно сказать, что до


1 ГАКО. Ф.27, Оп.1. Д. 51а. Л.152.

137

[Евгений.К]

сегодняшнего дня в Денисовском районе не имеем
ни одного метра мануфактуры хотя бы напоказ,
поэтому надо бы поторопить. Положение трудное тем,
что в южной части района (сельсоветы Ольгинский,
Аеркуль-ский, Филипповский, Адаевский, Камышный)
урожая нет в этом году и в данное время там режут скот.

Мы имеем по району 1625 голов коров — свыше одной
на двор. Нам дана установка вести разъяснительную
работу, не оказывая никакого давления. Если в хозяйстве
с 5 едоками 2 коровы, то одну нужно сдать. У кулаков
оставлять одну корову, а остальной скот сдается как
товарный. Оставить можно 2 овечки, остальные должны
сдаваться".1

Мы не располагаем точными сведениями потерь — в
отличие от начала двадцатых, в тридцатых годах уже
скрывали правду, всячески прятали статистику смерти.
Однако и косвенные источники, и оставшиеся в живых
немногие свидетели говорят о катастрофических по-
следствиях недорода и коллективизации.

Чтобы у читателя не сложилось мнение, что авторы
тенденциозно подошли к освещению этого периода, при-
ведем выдержку из справки уполномоченных Нарком-
зема (мобилизованных ЦК) Бычкова и Коршикова: "...

Хлебозаготовки по всем, без исключения, районам и
поселкам округа велись методами грубейшего админис-
трирования, жесточайших репрессий по отношению к
середняку и бедняку и безответственных авантюристи-
ческих обещаний. Крестьянам предлагали сдавать все
100 % имеющегося у них хлеба (в том числе семенного и
продовольственного), заявляя, что весной они получат
на всю посевную площадь 100 % чистосортных семян,
а продовольственную помощь будут получать на другой
же день после сдачи своего хлеба хлебозаготовляющим
организациям...

О том, что середняки и беднота за несдачу хлеба су-


1 ГАКО, Ф. 1. Оп. 1, Д. 51а. Л. 129.

138