Глава I. Великая степь

[Евгений.К]

ГЛАВА I
ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ

Прежде чем перейти черту былого, переступить по-
рог прошлого, заглянуть в седые века, выйдем в приго-
жий день за околицу своего селения, всмотримся в без-
донную голубизну неба, в бескрайние степные дали, вслу-
шаемся в посвисты ветра, в шорохи и звоны, в тихий
всплеск озерной или речной волны.

Вот она, милая сердцу сторонка, самый дорогой на
планете уголок, куда тянет всегда и ото всюду, где про-
писаны навсегда, навечно твои думы, мысли, твоя душа.
Здесь, на этой Земле, под этим Небом, издревле шла
своим чередом то неспешно, как тяжело груженный ка-
раван, то стремительней, как легкокрылая конница,
сама Жизнь, ее величество Судьба. Многое теперь уже забы-
то и безвозвратно потеряно. Десятки, сотни тысяч, мил-
лионы имен ушли в безвестность, в глухую ночь. Ушли,
как вот эти облака уходят за горизонты, чтобы дать
дорогу другим. И в этом, может быть, только в этом их
великое предназначение — беречь огонь бытия и пере-
давать его, как эстафету, от поколения к поколению
через века и эпохи, от Вчера к Сегодня, от Сегодня к Завтра.

Тысячелетия в Великой Степи волновались ковыли,
неспешно несла свои воды к студеному океану одна из
древнейших рек — Тобол. Все менялось — облик степи,
реки, приходили и уходили новые времена, цивилиза-
ции, культуры, менялись нравы, обычаи, песни, стира-
лись холмики могил и возникали новые, чтобы опять
раствориться и улететь в никуда на ветрах времени.

Оставались лишь эта вечная Земля. И на ней, под
этим вечным Небом, как неспешные воды Тобола, стру-
илась Жизнь, чтобы из Прошлого добежать свой мара-
фон до наших дней и опять, без малейших передыхов и
остановок — снова в бесконечную дорогу, туда, в без-
граничное и, как мы все надеемся, счастливое будущее.


6

[Евгений.К]

Наше время еще очень нуждается в своих Колумбах и
Ломоносовых, Валихановых и Алтынсариных. Ведь не
надо быть архистратегом, чтобы знать: человечество
только выходит на дорогу грандиозных открытий, и
среди неиз-веданных тайн самая большая и загадочно-
непознанная — сам Человек. Люди, умные, цельные,
волевые, мужественные, всегда были в гуще событий
на самом острие истории. Только такие и оставляют след,
остальных веник времени сметает безжалостно и бесследно.

Противоречива, неодномерна ткань эпохи. Но всякие
гробокопатели и хулители знают: никаким тиранам и
осыпавшими себя звездами недоумкам не удалось
порушить в народе при его великом многотерпении ни
честь, ни сознание своей богатырской, неизбывной силы.

Молодые должны помнить мудрость древних: кто имеет
меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше,
чем заслуживает... И не забывать, что лучшие наши
поводыри в этом мире - совесть, правда, трудолюбие и
добросердечность. И, конечно же, память, потому что
без нижней ступени лестницы не получится. Пройдем и
мы, уважаемый читатель, ступенями прошлого, без
которого нет будущего.

Край наш хлебный, поэтому в книге, естественно, не
умаляя значение животноводства и других отраслей
сельской экономики, на первом плане будет прослежен
путь становления и развития землепашества. Издревле
человек свято относился к хлебу и когда говорил: "Клянусь
хлебом", то не было вернее той клятвы, а когда говорил
соплеменнику: "Добр, как хлеб" то не было прекраснее и
лучше комплимента. Где теперь те гении, которые трудились,
постигая и сотворяя это великое чудо — Хлеб? Увы, они
растаяли во мгле времени, а хлеб жив и дает жизнь миллионам и
миллиардам. Послушай, юноша, обдумывающий житье,
что сказал великий Свифт: "Наибольшую пользу своему
отечеству приносит тот, кто вырастил два колоса на поле,
где прежде рос один"...

Немецкий ученый Пельсенке подсчитал, что одному


7

[Евгений.К]

первобытному кочевнику для пропитания была нужна
территория в 20 квадратных километров (2 тысячи
гектаров). На этой же площади, распаханной и засеянной,
может прокормиться при хорошем урожае до 6 тысяч
человек. Переход человека от собирательства и охоты к
земледелию коренным образом изменил быт людей, их
мировоззрение и сам облик планеты. Это была настоящая
революция в судьбе рода человеческого.

Для этого потребовались века и тысячелетия. А затем
хлебопашество дало толчок всему прогрессу, и цивилизация
стала развиваться стремительно, скачкообразно. В самом
деле, еще сто лет назад наши предки и помыслить не
могли каким станет зерновое доле области, как
преобразуется наш край. Но об этом в свое время.

Тема нашей работы не только интересна, но и неис-
черпаема. В этом вопросе мы "первоцелинники", а это
накладывает особую ответственность, потому что авторы
взяли на себя смелость положить первые блоки в фундамент
здания, которое, как мы убеждены, будет достойно
воздвигаться последующими нашими преемниками и
последователями.

История Денисовского, как и любого другого района,
неразрывными нитями связана с судьбой нашей области
и республики. Полагаем, что читатель поймет наше
стремление порой выйти за рамки времени и
территории — без этого события и факты окажутся
изолированными, вне их связи с их причинной
обусловленностью.

Наш район на карте области появился после Ок-
тябрьской революции, но люди-то жили на его землях
испокон веков, поэтому попытаемся на доступном нам
материале рассеять дымку далекого былого, чтобы четче
представлять "откуда есть и пошла" эта земля, как ее
обживали казахи, а позже и переселенцы.

По данным областного краеведческого музея первые
сведения о древних обитателях нынешней Коста-
найской области относятся к эпохе неолита (новока-


8

[Евгений.К]

менного века). Археологами обнаружены стоянки Свет-
лоджаркульская — в Федоровском районе. Аксуатская,
Лисаковская, у озера Коль возле Костаная и другие.
На территории стоянок найдены скребла, отщепы, сколы,
каменные молотки, фрагменты керамики и т.д. Находки
относятся к шестому-второму тысячелетиям до нашей эры.

Ряд стоянок относится к эпохе бронзы. Наиболее известные
из них-Алексеевская и Садчиковская (первая — в 45,
вторая — в 25 километрах от Костаная вверх по реке
Тобол). Алексеевская стоянка, которая относится к
"андроновской культуре", получила широкую известность
среди историков. Ее описание включено в учебник по
археологии. Сведения о ней есть в первом томе "Всемирной
истории". В разделе "Первобытнообщинный строй"
исторического музея в Москве экспонируется немало
предметов этого поселения. Они есть и в экспозиции
Костанайского областного историко-краеведческого музея.

На протяжении многих веков в Притоболье проживали
кочевые племена. В отделе редких книг и рукописей
Национальной библиотеки Республики Казахстан хранится
экземпляр книги "Формы национального движения в
современных государствах" под редакцией А.И. Кастелянского.
Этот труд вышел в свет в 1910 году в Санкт-Петербурге в
издании товарищества "Общественная польза". В книге
опубликовано исследование Алихана Нурмухамедовича
Букейханова "Киргизы".

Вот так трактует этот известнейший представитель
дореволюционной казахской интеллигенции
происхождение названия своего народа: "Под общим
именем "киргиз" или "киргиз-кайсаков" в литературе
объединены тюркские родственные "ру" (род, племя),
известные в истории Востока под именами Усынь, Дулат,
Карглы, Джалаир, Кыпчак, Найман, Конграт, Уак, Керей,
Аргын и Алчин. Сами они обозначают себя именем "казах":
слово "кайсак" и есть искаженное "казах".

9

[Евгений.К]

Далее автор сообщает, что "начиная с XIII века, со времени
Чингис хана, киргизы и каракиргизы живут в Средней Азии,
занимая главным образом обширную равнину, окаймленную
с севера, рекою Джайк (Урал и Яик), с запада — Амударьей
(Оке), с востока — Иртысом (Иртыш) и с юга — горными
хребтами".

У нас нет возможности дать генеалогию всех родов. Да это
и не входит в задачу этого труда. Остановимся на главном,
определяющем.

Перед появлением монголов самым многочисленным племенем
в нынешней юго-восточной России были кыпчаки, почему
русские называли Золотую Орду и Кипчакской. В 14 веке
кыпчаки кочевали по среднему течению Волги и оттуда до
низовьев Сырдарьи. В XV веке кыпчаки составляли ядро
ханства Абулхаира. Они одно время кочевали на Каратауских
горах, которые назывались также Караспанскими — среди
кыпчаков есть под-род караспан. На пребывание их в этих
местах определенно указывает также и былина "Кобланды-батыр".

По смерти Абулхаира на его улус напали киргизы и ногаи.
По-видимому, в этот период и разбрелись кыпчаки, одна
часть осталась с сыновьями Абулхаира и впоследствии
участвовала при завоевании Мухамедом Шей-бани Туркестана,
другая присоединилась к киргизам, третья ушла к ногаям,
в Татарию, Башкирию, в Крым...

Вот лишь некоторые, очень схематичные данные о судьбе
отдельных наиболее могущественных казахских родов,
которые позже заселяли и территорию нашей области,
будущего Денисовского района.

Беспрерывному передвижению со скотом кочевников
постоянно сопутствовала война, которая означала бегство
побежденных и погоню за ними победивших далеко за
пределы прежнего обитания, как первых, так и вторых.
Пуститься в путь им никогда не представляло особой
трудности. Нагрузив на верблюдов и лошадей все свои
пожитки, они караваном с вооруженной конницей могли
легко отправиться в путь, в дальние, часто

10

[Евгений.К]

неведомые края. Находясь всегда в полной готовности
к новому путешествию, кочевники одновременно
занимались охотой, набегали, охраной огромных стад.

Как писал И.Я. Бачурин в книге "Собрание сведений о
народах, обитающих в Средней Азии в древние времена"
, сила военно-кочевых племен состояла в том, что они,
"следуя за водою и травою, занимаются звероловством,
не имеют постоянного места пребывания и упражняются
только в военных делах".

Одним из главных орудий производства и войны у казахов
испокон веку служила лошадь. Кочевники прекрасно
ездили верхом и могли проводить целые сутки на лошади,
не зная устали. Ведя военно-кочевой образ жизни, мужчины
искусно владели оружием, не боясь жары и холода, дождя и
бурана, в пустыне и необъятной степи, подолгу находясь
под открытым небом.

В кочевом хозяйстве особенно необходим был верблюд
с его способностью долгое время обходиться без пищи
и воды и нести на себе большие тяжести во время
длительных переходов. Самая распространенная порода
была верблюд, отличавшийся уникальной выносливостью
в условиях жаркого лета и суровой зимы. Больше всего
верблюдов было, конечно, на юге, но как мы еще убедимся,
"в старое время " их было много и в наших местах.

Надо сказать, что среди многочисленных достоинств этого
животного была и его готовность играть роль сторожа
овечьих стад: в холодные ветренные ночи собирали овец
к юртам, где они ложились, прижимаясь друг к другу.
Верблюдов же располагали вокруг овец, чтобы те не
разбежались да и от волков защита надежная.

Пастбищно-кочевая система определяла и состав стад:
разводили те породы, которые могли пастись круглый год,
что почти исключало разведение молочного рогатого
скота — сена тогда не косили. Безусловное первенство
принадлежало овце. А. Левшин в своем труде "Описание
киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд, и

11

[Евгений.К]

степей" (СПб, 1832 г., т. III, с. 85) отмечает, что "овца
киргиза кормит и одевает. Целая овца иногда весит от
4 до 5 пудов и дает сала до двух пудов".

Как отмечал Е. Марков в книге "Россия в Средней Азии",
"поразительная мускульная сила киргиза (казаха),
его острый глаз, отчетливо разливающий малейший
предмет в туманных далях горизонта, его способность
проводить на седле дни и ночи, его глубокое и тонкое
знание всех суровых стихий степи и господство над
ними путем этого знания, право стоят многих наших
книжных и письменных премудростей, несомненно
подрывающих способность человека к борьбе с
враждебными силами природы и судьбы (т.II СПб,
1901 г., с. 174).
Основной нормой семьи" у казахов в ХV-ХIII веках была
индивидуальная семья. Частная собственность на
основное средств труда кочевников — стада и табуны,
требовала моногамную семью во главе с мужчиной.
Скотоводство, ставшее по существу единственным видом
материального производства населения, в основном
было делом мужчины.

Поэтому и скот, и обмененные на него товары — все
принадлежало ему. Женщина участвовала в потреблении,
но вовсе не имела доли в собственности, которая при
всех случаях оставалась привилегией мужчин.

Наследование происходило по мужской линии. На-
следниками богатства отца становились только сыновья,
а не дочери. Авторитет и влияние человека среди
населения определялись, наряду с богатством,
количеством взрослых сыновей. "Трудно и даже едва
ли воз¬можно определить степень власти начальников
казахского народа. Границы оной зависят от множества
обстоятельств частных и расширяются по большей части
не столько твердостью характера и правосудием, сколько
многочисленностью его семейства, богатством, старостью
лет, происхождением и умением пользоваться
обстоятельствами", — писал уже упоминавшийся исследователь
истории казахского народа А. Левшин.


12

[Евгений.К]

Активные исторические связи казахских жузов с Россией,
начавшиеся с конца XVI века. Посольства казахов в Москву
и русских в казахские степи, были первыми этапами
взаимного общения. Со временем оно росло и разнообразилось,
завершившись по инициативе хана Малой орды Абулхаира
добровольным присоединением Казахстана к России.

Акт присоединения вызывался обоюдным с Россией желанием.
В начальный период казахские племена и роды не несли
никаких повинностей. Как писал М.А. Терен-тьев в "Истории
завоевания Средней Азии" (т.1, СПб, 1906, с. 57) вообще
подданство казахов было престранное: податей они
никаких не платили, повинностей не несли, а наше
правительство ухаживало за ними, точно ради славы
считаться владыкою казахов. Ханов заманивали в
подданство и удерживали в нем щедрыми подарками, а
с 1750 года и жалованьем".

Но со временем царское правительство пошло по пути
ужесточения административного надзора, военной, а затем
и земельной колонизации. Если говорить предельно
схематично, то события развивались так. 15 марта 1744
года была образована Оренбургская губерния. Губернатор
Неплюев "прославился", в частности, тем, что составил
"Запасный план к обузданию киргиз-кайсаков".

Среди намеченных мер главными были две составляющие:
усиление военного присутствия через строительство
казачьих Горькой и Уйской линий, которые бы полудужьем
охватывали Степь, а также такое испытанное
колонизаторское средство, как натравливание одного
народа на другой, в данном случае казахов на башкир,
калмыков или, наоборот, в другом сочетании этой
коварной комбинации.

Из казачьих крепостей первой (в 1753 году) на карте
края появилась крепость Пресногорьковская. Е 1845
году построили укрепление Оренбургское, позже
названное Тургаем. Примерно в это же время возникла
крепость Кушмурун — центр Аманкарагайского округа (образо-


13

[Евгений.К]

ванного в 1834 году), где была ставка старшего султана
округа отца нашего знаменитого земляка ученого-
энциклопедиста Чокана Валиханова.

И в последующем, не полагаясь на эффект "приласка-
ния", царская администрация продолжала укреплять
границы. От Гурьева до станицы Звериноголовской было
установлено двадцать две "дистанции", г.о них 15 в
создавшейся позднее Тургайской области. Военный
губернатор В. А. Перовский, который особенно энергично
взялся за дальнейшую военную колонизацию края, по
данным автора исторического очерка "Тургайская область"
в 1835 году добился "высочайшего повеления" о перенесении
границы на пространстве между крепостями Орского и
Троицкого на восток почти по прямой линии между
означенными крепостями и заселении местности между
старой и новой линиями казаков, которые и должны быть
защитниками новой линии...

Перовский задумал было отделить нашу границу от
киргизских степей между Орской и Троицкой крепостями
на пространстве свыше 400 верст еще громадным
сооружением наподобие китайской стены — непрерывным
валом со рвом. Работы эти предполагалось произвести
нарядом от башкирского войска и окончить в течение 6 лет.
На издержки этого сооружения было отпущено 250000 рублей.

В 1836 году часть этого вала была готова на протяжении
18 верст и 162 сажен. Сооружение било начато в 45
верстах на севере от Орской крепости и имело 6 футов
высоты и ров такой же глубины. Дальнейшие работы не
производились и этим совершенно не нужная затея
Перовского кончилась. Остатки вала и рва видны и по
сие время"...

В 1835 году Перовский начал переселять на новую линию
казаков и возводить форпосты: Императорский, Наследницкий,
Георгиевский, Константиновский, Ни-колаевский и Михайловский.

Постепенно казаки, наделенные землей и пользовавшиеся
немалыми льготами, обживались. По срав-

14

[Евгений.К]

нению с российским крестьянством они жили куда лучше,
поэтому стали держаться за свою вновь обретенную
родину, становясь верными слугами "царя и отечества".

Слухи о привольной жизни в этих краях пошли гулять
по империи. После отмены крепостного права сюда
потянулась голытьба, надеясь со временем заслужить
право на вступление в казачье сословие со всеми
вытекающими из этого льготами. О том, как обстояли
дела в казачьих станицах и как обустраивались здесь
новоселы, мы расскажем на примере семьи Беловых,
прибыв шей в самое старое село района Георгиевну
еще в дальнем-предальнем теперь 1864 году.

Выехали Беловы и еще две семьи из Тверской губернии
сразу после пасхи 1864 года. Ехали на трех однокон-
ках и одной парной повозке. После долгих расспросов
бывалых людей, особенно из ямщицкой среда, взяли
курс на Оренбург и Орск. Об этой "одиссее" и о жизни
в степной Георгиевне детально, со знанием дела писал
в своей пока рукописной документальной повести
"Прoшлое в настоящем" один из потомков
первопроходцев, наш земляк Е.В. Белов.

По свидетельству Евгения Владимировича вынужденные
странники прибыли в Георгиевку лишь в августе 1864
года. Мир, как говорится, не без добрых людей.
Станичник Панько Карелин оказал новичкам посильную
помощь, предоставив им свой кров. Горячо взялись
за дело приезжие. Вскоре перебрались в пристройку
к дому. Огляделись мужики: неоглядные просторы,
тихая, с излучинами речка. Они въезжали в станицу
через Дальний брод. От речки поднялись по песчаному
крутому склону и увидели Георгиевку. Станица обжитая,
но и не старая... Две улицы, квартальная планировка,
почти все дома из добротного кругляка, стоят на высоких
каменных фундаментах. Усадьбы огорожены глухими
забора, из каменной плитки в сажень высотой.


15